Висьталэ, пӧжалуста, кудз нэ Тіянэс шуэны?
Скажите, пожалуйста, как Вас зовут?
-
Аха.
Ага.
-
Матрена Федуловна,
Матрена Федуловна,
-
а фамилиеныд?
а Ваша фамилия?
-
Шевелёва. Шевелёваыс - сыа
Шевелёва. Шевелёва это-
-
Хӧзяиныслэн?
У мужа?
-
Хозяинова.
Хозяинова.
-
А кор нэ Ті рӧдитчылінныд?
А когда Вы родились?
-
Аха. А кытэн нэ рӧдитчинныд?
Ага. А где же родились?
-
Самей лым вылас?
Прямо на снег?
-
Ылла вылас веськ-?
Прямо на улице?
-
Ааа, эта,
Аа, это,
-
Ыхы.
Ага.
-
А сэсся вот документас сідз и гижема?
А затем вот в документах так и записано?
-
Хаха.
Хаха.
-
Тундраыс ыджыд, а кутшем местаын?
Тундра большая, а в каком месте?
-
А сэсся наа мунісны и?
А затем они уехали и?
-
Хаха.
Хаха.
-
А кудз нэ пыртэны?
А как крестят?
-
Да?
Да?
-
А перняньсэ асьныс назначайтэныс или кодке ачыс?
А крёстную сами назначают или кто-то сам?
-
Мм.
Мм.
-
А только пернянь али пернай тоже?
А только крёстная или крёстный тоже есть?
-
А зонлэн?
А у мальчика?
-
А мыля нэ сідз?
А почему так?
-
А Ті висьталінныд, мый айныд вӧлэма поп?
А Вы сказали, что отец был попом?
-
Расскажитыштэ, пӧжалуста.
Пожалуйста, расскажите немного.
-
Ыхы.
Ага.
-
Ой!
Ой!
-
Ыхы.
Ага.
-
А сідзке айныд вӧлі грамотнэй морт?
А значит, Ваш отец был грамотным человеком?
-
Аа.
Аа.
-
Мм.
Мм.
-
Да?
Да?
-
А мый нэ водзе вылассэ висьталіс?
А что про будущее говорил?
-
Сэтшем и лоис?
Так и стало?
-
А кытысь нэ сыа, думайтанныд, кытысь тӧдіс?
А как думаете, откуда, откуда он знал?
-
Да.
Да.
-
Да.
Да.
-
А вот чуманыд, кор сыа службасэ нуэдіс, токо асьныд вӧлінныд или?
А вот в чуме, когда он службу проводил, только вы сами были или?
-
Ну кӧнечнэ!
Ну конечно!
-
Но сыа асланыд вӧліс кутшемке мир? Да? Кытэн олінныд.
Но это был у вас свой мир какой-то? Да? Там, где жили.
-
Хыхы.
Хыхы.
-
А айныд мыйке, только попен или вӧліс или?
А Ваш отец, это, был только попом или?
-
Сэтшем передвижнэй чум видзис?
Держал такой перевдижной чум?
-
Аа.
Аа.
-
Аха.
Ага.
-
А шыпулякъясыс ӧні, сэтэн тоже вӧліны, но, веритісны?
А сейчас шыпуляки, они там тоже были, ну, в них верили?
-
Медланнэ не пооны али пооны наоборот?
Чтобы не бояться или, наоборот, чтобы бояться?
-
А вот, шыпулякъяссьыс, шыпулякъяс йылысь мый висьталісны, кодъяс ная?
А вот про шыпуляков что говорили, кто они?
-
Ная мый карены?
Они что делают?
-
Аха.
Ага.
-
Ну да. Но висьталэ, вот, мыля полінныд шыпулякъяссьыс?
Ну да. Ну скажите, почему вы боялись шыпуляков?
-
Лёкесь?
Плохие?
-
Челядьсэ, ӧӧ?
Детей, ээ?
-
Ыхы.
Ага.
-
А кудз нэ, но, мортсэ, мортсэ гӧге-, пӧнятнэ, кудз надуритэны?
А как же, ну человека, понятно, как обманывают, запутывают?
-
Ыхы.
Ага.
-
То есть лыддьысис, мый ная вермасны и кӧръяссэ путайны тшӧтш?
То есть считалось, что они (шыпуляки) могут и оленей тоже запутать?
-
Ыхы.
Ага.
-
Гашке, и кӧрыс ачыс сідз.
-
-
А сыа айныд пыртіс ставсэ: и комияссэ, и кодъяс тіянкед ненецъяссэ, и ставсэ?
А вот Ваш отец всех крестил: и коми, и ненцев, которые были с вами, и всех?
-
Ыхы.
Ага.
-
Хаха.
Хаха.
-
А мамныд?
А Ваша мама?
-
Ыхы.
Ага.
-
Ыхы.
Ага.
-
Ӧтикыс мӧдсэ содтіс.
Один другого дополнил.
-
Ыхы.
Ага.
-
А кудз нэ ная гӧтрасьлэмаась, он пӧмнитэ, из висьтоолыны?
А как они поженились, не помните, не рассказывали?
-
А кымын челядь нэ налэн вӧлі?
А сколько детей у них было?
-
Кымын вок-чой Тіян?
Сколько у Вас братьев и сестер?
-
Оо!
Оо!
-
Кӧкъямыс лооя, а унджык?
Восемь живых, а больше?
-
А рӧдитчылісны унджыкен?
И родилось больше?
-
И быдсэн рӧдитчисны тундраын?
И все родились в тундре?
-
Но, сэтшем
Ну, такое
-
событие!
событие!
-
И сэсся Ті дыр ветлінныд тундраас?
И потом Вы долго ходили в тундру?
-
Хаха.
Хаха.
-
И дыр чомнас, чомъяс олінныд?
И долго в чуме жили?
-
Ыхы.
Ага.
-
Мм.
Мм.
-
Ижмасьыс разисныс?
В Ижме разобрали?
-
Аха, сэсся татэн бӧр тэчисны? Да?
Ага, затем здесь обратно собрали? Да?
-
А сэтшемъясыс уна вӧліны, кодъяс Ижмаысь катісны керкаяссэ?
А таких много было, которые из Ижмы перевозили (букв. поднимали) дома?
-
Ыхы.
Ага.
-
А, значит, артме, мый ті вӧлінныд кӧкъямысэн, да ещё куим этая, куимес босьтіс?
А, значит, получается, что вы были восьмером, и еще эти трое, троих взял (отец)?
-
Ыхы.
Ага.
-
А базаыс сыа кытэн вӧлі?
А база - она где была?
-
Каменкаын базаыс вӧлі?
В Каменке база была?
-
А чумсянь, тундраас Ті, дашке и, верес саа петінныд ин?
А, может быть, с чума, в тундре Вы вышли замуж?
-
Прӧсундуйыс - сыа кытэн?
Просундуй - это где?
-
А, Шапкино дорас?
А, возле Шапкино?
-
Просундуй или Хосунтуй?
Просундуй или Хосунтуй?
-
Просундуй?
Просундуй?
-
Нёль керка и вӧлэма?
Четыре дома и было?
-
Сэтшем типа хутор или починок?
Такой типа хутор или починок?
-
Быдчемаыс петі.
Разное поспевало.
-
Да? И эстэн петіс табакыс?
Да? И здесь рос табак?
-
И ставыс петэма эстэн?
И всё здесь росло?
-
Но, нянь тай висьталінныд быдтэмаась.
Ну, вы говорили, что хлеб выращивали.
-
Рудзег?
Рожь?
-
Изки?
Жёрнов?
-
Кык из костын этадз мый карисныс, бергедлісны?
Между двумя камнями так делали, крутили?
-
Но изки, да?
Жёрнов, да?
-
Ыхы.
Ага.
-
Так, эстысянь…
Так, отсюда...
-
Ыхы.
Ага.
-
А сэтче кодъяс, вот, нёль керкаас, кодъяс -комияс вӧлісны али кодъяс?
А там кто, в этих четырех домах кто был - коми или кто?
-
И кытысь ная вӧліны локтэмаась?
И откуда они прибыли?
-
И ставыс?
И все?
-
Аха.
Ага.
-
Сыа сэк нин вӧлі, мый ми ижмасаяс, да?
Это уже тогда (такое понимание) было, что мы ижемцы, да?
-
Ме тоже Ижмаысь.
Я тоже из Ижмы.
-
Вот.
Вот.
-
И, ээ, а мыля нэ пышйисны?
И, ээ, а почему сбежали?
-
Ыхы.
Ага.
-
Ыхы.
Ага.
-
Ыхы.
Ага.
-
А тіян рӧдысь кодкеэс вӧліны раскулачитэмаась?
А из вашего рода кто-то был раскулаченный?
-
Ыхы.
Ага.
-
Сыа чумсьыс нуӧдісны?
Его из чума увезли?
-
Оз юасьны, оз и висьтасьны.
Не спросят и не скажут ничего.
-
Ыхы.
Ага.
-
Сэсся лэдзисны лооен?
Потом отпустили живым?
-
Ыхы.
Ага.
-
А эстче кор лэччинныд, айныд эстэн тоже попаліс?
А когда сюда переехали, ваш отец здесь тоже попом работал?
-
Аха.
Ага.
-
Ыхы.
Ага.
-
Вичко, нинэм из вӧӧ эстэн?
Церкви, ничего не было?
-
Двадцать девятого кор?
Когда двадцать девятого?
-
Ыхы.
Ага.
-
А завесъяссэ, сыа кытэн узены и торйедісны?
А занавесы это там, где спят, поэтому отделяли?
-
Аха.
Ага.
-
Мм.
Мм.
-
Марицаыс сыа кытэн?
Марица - она где?
-
Сэн и спе-, сэн?
Там и спе-, там?
-
Нерица или Марица?
Нерица или Марица?
-
Марица?
Марица?
-
Сэн Нерица тоже выйым да, меша, коднанас?
Там тоже есть Нерица, и поэтому уточняю, в которой?
-
Марица, да?
Марица, да?
-
Ну кӧнечнэ.
Ну конечно.
-
И ӧшинь, да?
И окно, да?
-
А ӧшиньыс вед абу быд чомйын?
А окна ведь есть не во всех чумах?
-
Ыхы.
Ага.
-
А мыля нэ ӧшиньнас каринныд?
А почему вы с окнами сделали?
-
Никодлэн из вӧӧ, а айныд тае карис, да?
Ни у кого не было, а это ваш отец сделал, да?
-
Мм.
Мм.
-
Да, сыа вӧлі достопримечательность тіян, да?
Да, это у вас была достопримечательность, да?
-
А мыйке эта, Ті быдминныд дзолясянь чомъяс, да?
А вот Вы росли с детства в чуме, да?
-
Отсасинныд, навернэ, мамныдлы да айныдлы?
Помогали, наверное, вашим родителям?
-
Отсасинныд, кудз нэ отсасинныд?
Помогали, как помогали?
-
Ыхы.
Ага.
-
Хм.
Хм.
-
Челядьыскед из ворсэдчыны, да?
С детьми не нянчились (букв. не игрались), да?
-
Но челядьсэ быдтісны топ взрослэй йӧз?
Ну, детей воспитывали как взрослых людей?
-
Помошникъяс.
Помощники.
-
Хаха.
Хаха.
-
Сыа Ті медча дзоля вӧлінныд?
Это Вы были самой младшей?
-
Оо!
Оо!
-
Везитіс?
Повезло?
-
Ноо!
Нуу!
-
Мыен шуисныс?
Как называли?
-
Гушша пыдэс?
Дно гущи?
-
Ыхы.
Ага.
-
Мамныдлы вӧлі ветымын ар, а айныдлы вӧлі кымын ар?
Вашей маме было пятьдесят лет, а вашему отцу было сколько лет?
-
Аа, бӧрсаыс?
Аа, последняя?
-
Интереснэя сэтшема запомнитэмаась, да? Куим восьмёрка.
Так интересно запомнили, да? Три восьмёрки.
-
А сэсся вот мыйке, но быдминныд, сэсся эстче лэччинныд,
А затем вот выросли, затем сюда переехали,
-
и заводитінныд эстэн ооны?
и начали здесь жить?
-
Аха.
Ага.
-
Мый нэ?
Что случилось?
-
Аа.
Аа.
-
Да.
Да
-
Нёль класс велэдчинныд?
Четыре класса учились?
-
А олінныд тоже сэтэн, кор велэдчинныд?
А когда учились, жили тоже там?
-
А кор велэдчинныд школаас?
А когда учились в школе?
-
Аа, интернат вӧлі, да?
Аа, был интернат, да?
-
А кутшем кыыйэн нэ велэдісны?
А на каком языке учили?
-
Хаха. А мыля лёкыс вылэ?
Хаха. А почему плохому?
-
Но лёкыс вылэ веське зэй ӧдде велалан!
Но хотя плохому очень быстро учишься!
-
А школаас только рочен велэдісны?
А в школе только по-русски учили?
-
А мые коомас да!
Ну что ж - если понадобится!
-
Куш два вед он кучы кыскооны!
Одни двойки ведь не будешь таскать!
-
Асьныс оз тӧдны, мый висьталэны.
Сами не знают, что говорят.
-
А мыля именнэ лопаръясэн шуисны тіянтэ, вот комияссэ?
А почему именно лопарями называли вас, вот коми?
-
Но, но да.
Ну, ну да.
-
А то есть наа из торъедны рочьясыс?
А то есть они, русские, не разделяли?
-
Аха.
Ага.
-
А мый, ная из торъедны, код комияс, а код яранъяс?
А что, они не разделяли, кто коми, а кто ненцы?
-
Хехе.
Хаха.
-
Мальчанас вед лунбыд оз ооны?
Целый день ведь в малице не будешь?
-
Сэсся
Потом,
-
сэсся водзе, сэсся вот синныд висьмис, и сэсся ин велэдче?
потом дальше, затем вот ваши глаза заболели, и затем вы уже не учились?
-
А чомъяс синныд бӧр восстановитчис?
А в чуме ваши глаза обратно восстановились?
-
А кутшем бабка доре нэ лэччедлісны?
А к какой бабке возили?
-
И сыа лечитіс сідз?
И она так лечила?
-
Абу.
Нет.
-
А кудз нэ сыа, вот кудз нэ лечитіс?
А как она, вот как она вылечила?
-
Ыджыд нянь кусок?
Большой кусок хлеба?
-
Аха.
Ага.
-
Аа.
Аа.
-
А майтэгыс вӧлі тоже заговореннэй ли?
А мыло тоже заговоренное что ли было?
-
Ыхы, ыхы.
Ага, ага.
-
Ыхы.
Ага.
-
И унаысь лэччылінныд?
И много раз ездили?
-
А сы доре унаан ветлісны?
А к ней многие ходили?
-
И унаысь, уна, ставыслы сыа отсаліс?
И многим, всем она помогала?
-
Но сыа из висьтоо?
Но она не говорила?
-
А сыа роч вӧлі ачыс?
А она сама была русская?
-
Ыхы.
Ага.
-
Мм.
Мм.
-
Ыхы.
Ага.
-
Да.
Да.
-
А сэсся вот татче локтінныд ооны, рӧбитны, и
А потом вот сюда приехали жить, работать, и
-
Тіян из вӧӧ сьӧкыд, но, тундраын, чумын велалінныд?
Вам не было трудно, ну, Вы привыкли к тундре, к чуму?
-
А эстэн кодэн рӧбитінныд?
А здесь кем работали?
-
-
-
-
Корисны ная?
Они позвали?
-
Кутшем? Значит, ценнэй кадр вӧлінныд, да?
Какие? Значит, ценным кадром были, да?
-
Тӧдісны, мый кужанныд бура рӧбитны.
Знали, что умеете хорошо работать.
-
А вот таес висьталінныд, зверофермаас рӧбитінныд. Эстэн вӧлі звероферма?
А вот говорили, что работали в звероферме. Здесь была звероферма?
-
Дас кӧкъямыс во?
Восемнадцать лет?
-
И кутшем нэ зверъяс сэтэн вӧліны?
И какие звери там были?
-
Сіес быдтісны?
Их выращивали?
-
Ыхы.
Ага.
-
Ыхы.
Ага.
-
Ыхы.
Ага.
-
Ноо!
Нуу!
-
Передовик производства.
Передовик производства.
-
А мыля нэ пым отрубнас колэ мыйке карны?
А почему надо горячими отрубями обрабатывать?
-
А только отруб колэ?
А только отруби нужны?
-
Ыхы.
Ага.
-
А сэсся сыа ӧні, кор, важен нин сиптысис зверофермаыс?
А потом она сейчас или когда, давно уже закрылась звероферма?
-
А мыля нэ сиптісны?
А почему закрыли?
-
Да, мыля нэ сиптісны?
Да, почему закрыли?
-
Мм.
Мм.
-
Бӧр бергедче ставыс?
Всё возращается обратно?
-
Да.
Да.
-
И кымын?
И сколько?
-
Без работы?
Без работы?
-
И уна челядь Тіян вӧлі?
И много детей у Вас было?
-
Вит челядь и ставыс гортын пукалісны?
Пятеро детей и все дома сидели?
-
Ыхы.
Ага.
-
Сэсся ӧтлаын ставыс вӧлі?
Затем все вместе были?
-
И спокойнэйджыка верминныд рӧбитнысэ?
И Вы могли спокойнее работать?
-
Только Тіянтэ специальнэ корисныс, да?
Только Вас специально позвали, да?
-
Ыхы.
Ага.
-
Да, семьясэ вед колэ.
Да, семью ведь надо (содержать).
-
Ыхы.
Ага.
-
А сэтшем бумага ке оз сетны колхозсьыс, значит, и оз босьны?
А если такую бумагу из колхоза не дадут, значит, и не возьмут (работать)?
-
Оз позь мӧдлаын рӧбитны?
Нельзя в другом месте работать?
-
Ааа.
Ааа.
-
Зэй тай интереснэй сэк вӧлэма олэмыс.
Очень интересная тогда была жизнь.
-
Аха.
Ага.
-
А мужикныд, хӧзяинныд кытэн рӧбитіс?
А ваш муж где работал?
-
Колхозсяньыс, да?
От колхоза, да?
-
Мм.
Мм.
-
Налэн вӧлі кутшемке рыболовецкей бригада?
У них была какая-то рыболовецкая бригада?
-
А кудз нэ Индияас ветліс?
А как он в Индию ездил?
-
Ааа, Индига?
Аа, Индига?
-
Ная ылэдз ветлісны дыр кежлэ, да?
Они далеко уезжали надолго, да?
-
Ой, ой, ой!
Ой, ой, ой!
-
А черисэ кыясны да, черисэ нэ кыче?
А рыбу выловят, и куда эту рыбу?
-
Сідзке, колхозыс вӧлі зэй озыр, аха?
Значит, колхоз был очень богатый, да?
-
Вот, рыболовецкей, сэсся звероферма вӧліс?
Вот рыболовецкая (бригада), затем звероферма была?
-
А ещё и оленеводческей?
А еще и оленеводческая?
-
Да.
Да.
-
-
-
-
Но, сідзке, мӧдлаын Тіян путьыс вӧлі?
Ну тогда Ваши таланты были в другом направлении?
-
Хаха.
Хаха.
-
А мыйке эта, вот мӧс уллёосэ
А это, вот коровье молоко
-
сэсся кудз перерабатывайтісны?
потом как перерабатывали?
-
Ыхы.
Ага.
-
А вручную али мый нэ ставсэ каринныд?
А вручную что ли всё делали?
-
Ой, сыа же кутшем сьӧкыд!
Ой, это ведь очень тяжело!
-
И пастеризуйтнысэ тоже колэ кужны.
И пастеризовать тоже надо уметь.
-
Но всё равно сыа сьӧкыд рӧбета.
Но всё равно эта тяжелая работа.
-
Ставсэ колэ кыскооны.
Всё надо таскать.
-
А кудз нэ хӧзяинныдтэ шуэны, нимыс нэ кудз?
А как Вашего мужа зовут, как его имя?
-
Сыа ачыс эстысь?
Он сам отсюда?
-
Аха.
Ага.
-
Ай-мамыс тоже сэтысь?
Его родители тоже оттуда?
-
Хаха.
Хаха.
-
Из рассказывайтлы?
Не рассказывал?
-
И кор нэ ті гӧтрасинныд?
И когда вы поженились?
-
Кутшем воын?
В каком году?
-
Оо! Юбилей нин ӧдде лоо.
Оо! Скоро уже юбилей.
-
Да, чуть-чуть ешшо да и квайтымын лоас.
Да, еще чуть-чуть и шестьдесят будет.
-
Да, зэй мыйке.
Да, очень это.
-
А кудз нэ тӧдмасинныд, вот ме сэк юалі нин, кудз ті тӧдмасинныд да кудз нэ гӧтрасинныд, корасис али из корась?
А как же познакомились, вот я уже спросила, как вы познакомились и как поженились, сватался или не сватался?
-
Ааа. То есть разрешение никодлысь, ай-мамлысь из коо корны?
Аа. То есть не надо было спрашивать разрешения ни у кого, у родителей?
-
Хаха. Сыа кудз войсэ узин?
Хаха. Это как ночь переночевать?
-
Ва юны пыри - верес саа петі. Да?
Зашла воды попить - вышла замуж. Да?
-
А сэсся мамыд, мамныд да айныд нормальнэя примитісны?
А потом ваша мама, родители нормально это восприняли?
-
А сэсся бӧрас гижсьылінныд?
А затем вы расписались?
-
Мм.
Мм.
-
Но сыа ылын тасянь?
Но это далеко отсюда?
-
Но да, ме абу эстысь да.
Ну да, я не отсюда.
-
Специальнэ гижсьыны?
Специально расписываться?
-
Интереснэ.
Интересно.
-
Да.
Да.
-
Олэмыд зэй интереснэй
Ваша жизнь очень интересной
-
вӧлэма.
была.
-
А вот зэй бура Ті коминас сёрнитанныд.
А вот Вы очень хорошо говорите по-коми.
-
А вот ӧттӧре эстэн комиэн сёрнитанныд?
А здесь вот постоянно по-коми говорите?
-
Ыхы.
Ага.
-
А вот татэн унджыкыс коми олэны?
А вот здесь большинство коми живут?
-
А вот, мыйке, ас костаныд ненецъяс да комияс бура олэны?
А вот, это, между собой ненцы и коми хорошо живут?
-
Ааа. То есть наа?
Аа. То есть они?
-
Ааа.
Аа.
-
А мыен сіе?
А в чем это (выражается)?
-
Ыхы.
Ага.
-
Ыхы.
Ага.
-
Ааа,
Аа,
-
Тшыкедчысесь?
Наводящие порчу?
-
И ӧні на тшыкедчены?
И сейчас еще наводят порчу?
-
Мм.
Мм.
-
Сьӧд синмаась?
Черноглазые?
-
Миян висьталэны сьӧд синма.
У нас говорят - с черными глазами.
-
Лёк синма.
С плохими глазами.
-
И ӧні вот ная сіес кужены на карнысэ, да?
И сейчас они вот это еще умеют делать?
-
И мортсэ карены?
И на человека порчу наводят (букв. человека делают)?
-
Но.
Да.
-
Ыхы.
Ага.
-
Ну вот, но, тыдалэ, сэтшем интереснэ, только ме локті и сразу,
Ну вот, ну видно, так интересно, я только приехала и сразу
-
чувствуйта вот сіе, мый абу зэй,
чувствую вот это, что не совсем (хорошо),
-
мый торъялэны.
что отличаются.
-
Ыхы.
Ага.
-
А вот Ті Ижмалаздорысь,
А вот Вы со стороны Ижмы,
-
мужикныд, хӧзяинныд Ижмалаздорысь.
ваш муж тоже со стороны Ижмы.
-
Аха. Ветлыыланныд корке Ижмалаздорас?
Ага. А ездите когда-нибудь в сторону Ижмы?
-
Ыхы.
Ага.
-
Ассьыныд рӧдсэ аддзылінныд?
Своих родственников видели?
-
Мм.
Мм.
-
Но торъялэны вӧлэсьясыс эстысь али оз торъёоны?
Ну отличаются или нет деревни от здешних?
-
Сэн же
Там же
-
а сэні гижалэма, мыйке,
там записано, на этом,
-
крест вылас же гижалэма ставыс.
на кресте же всё записано.
-
Ну да.
Ну да.
-
Ыхы.
Ага.
-
Кутшема примитісны
Как приняли
-
сэтэн, кор ветлінныд?
там, когда ездили?
-
А сёрниыс сэтэн торъялэ эстысь?
А речь там отличается от здешней?
-
Дзик ӧткодь?
Абсолютно одинакова?
-
Ыхы.
Ага.
-
Сыа ижмасаяслэн аслас кыы и мукед комиясыслэн тоже аслас кыы?
Это у ижемцев свой язык и у других коми тоже свой язык?
-
Ыхы.
Ага.
-
Ижмасаяскед?
С ижемцами?
-
Да.
Да.
-
Но, мукед...
Ну, другие...
-
Сыа мукед деревняас сёрнитэныс сэтшем:
Это в других деревнях говорят так:
-
маадаа.
маадаа.
-
А мукед деревняас зэй же ӧдде сёрнитэны.
А в других деревнях тоже быстро говорят.
-
Жале да мада.
Жале да мада.
-
Мада-жале, аха.
Мада-жале, ага.
-
Ыхы.
Ага.
-
А эстэн вот, выйымесь абу сэтшем, мый
А здесь вот есть или нет такое, что
-
ненец, ненкаясыс или яранъясыс
ненцы, ненки
-
коми кыысэ велэ-, тӧдэны?
знают коми язык?
-
А кудз думайтанныд, мыля ная велэ-, мыля налы колэ коми кыыйыс?
А как думаете, почему они учат, почему им нужен коми язык?
-
Аа!
Аа!
-
Сыа кыы пыртіыс ная мыйке, пырены мортыс пытшке?
Это через язык они входят в человека?
-
Да?
Да?
-
Ыхы.
Ага.
-
Хыхы.
Хыхы.
-
Интереснэй.
Интересно.
-
А челядьныд ӧні ставныс эстче кольччисны?
А Ваши дети сейчас все сюда остались?
-
Ыхы.
Ага.
-
Молодец кутшем!
Какой молодец!
-
Из коо мыйке, киен мысьласьны.
Не надо вручную стирать.
-
Ыхы.
Ага.
-
А
А
-
Ті висьталінныд, мый Тіян вит челядь вӧлі.
Вы говорили, что у Вас было пятеро детей.
-
Аха, а ӧстальнэйыс бӧке муналісны?
Ага, а остальные разъехались?
-
Но, кӧнечнэ, он верме.
Ну конечно, не можете.
-
Ми кор гортын.
Когда мы дома.
-
Но молодечьяс! Сідз и колэ.
Ну молодцы! Так и надо.
-
Ная ке оз кучыны карны, код нэ карас?
Если они не будут делать, кто же сделает?
-
Да.
Да.
-
А ная сёрнитэны коминас?
А они говорят по-коми?
-
Асьсэ киас босьтіс?
Взял себя в руки?
-
Олэм вылэ кучис ооны?
Начал жить для жизни?
-
Ыхы.
Ага.
-
Ну, хӧть ӧні мыйке.
Ну хотя бы сейчас (перестал).
-
Но, гашке, сэсся усьпань выы пуксяс.
Ну, может быть, успокоится.
-
А кудз, мыля нэ артмис, вот, вот сідз, интереснэ прӧстэ,
А как, почему так получилось, вот так, просто интересно,
-
ті хӧзяинныдкед сёрнитанныд комиэн, только комиэн?
вы с мужем разговариваете по-коми, только по-коми?
-
А ӧтик челядь сёрнитыштэ и пӧнимайтэ, а мукедыс оз.
А один ребенок немного говорит и понимает, а остальные нет.
-
А шко-,
А в шко-,
-
хаха.
хаха.
-
А сыа дзолясянь сідз вӧліс, да, налэн?
А это так с детства у них было, да?
-
И верес саа петісны и сэсся комисэ вунэдчисны?
А замуж вышли и забыли коми?
-
Аа, интернат.
Аа, интернат.
-
Интернатыс дзикедз, ӧӧ?
Интернат окончательно, ээ?
-
-
-
-
Артме, мый интернатыс вужъяссэ оредэ?
Получается, что интернат обрывает корни?
-
И кыысэ оредэ, интернатас олыген?
И язык обрывает, когда (дети) живут в интернате?
-
Меша, ӧӧ.
Мол, ээ.
-
Артме сідз, мый кор челядьыс заводитэны интернатас ооны,
Получается так, что когда дети начинают жить в интернате,
-
велэдчыны,
учиться,
-
ная ставсэ вунэдэны?
они всё забывают?
-
Мм.
Мм.
-
И семьясьыс орены заводитэны, да? Торъен семьясьыс.
И от семьи начинают отрываться, да? Особенно от семьи.
-
Зэй ыджыд Тіян спасибо.
Очень большое Вам спасибо.
-
Да?
Да?
-
И вообше, вот категорически оз мӧдны?
И вообще, категорически не хотят?
-
Ыхы.
Ага.
-
Понятнэ.
Понятно.
-
Ой, зэй ыджыд спасибо, мый Ті микеднум сёрнитінныд да быдчема интереснэ.
Ой, очень большое спасибо, что Вы с нами поговорили и всякое интересное (сказали).
-
Зэй бура ставсэ расскажитінныд, зэй интереснэйторъяс.
Очень хорошо всё рассказали, очень интересные факты.
-
Меня?
-
Меня зовут Матрена Федуловна.
-
Фамилия - Шевелёва.
-
Мм.
-
У мужа фамилия, а моя девичья фамилия была Хозяинова.
-
Я родилась в тысяча девятьсот тридцать четвёртом году.
-
Вот и в Малоземельской тундре.
-
Во время каслания, говорю, только начали каслать, и я родилась прямо на снег.
-
Ага.
-
На снег шкуру положили, мама туда спустилась с нарт, и я туда и родилась.
-
Затем мой отец отрезал пуповину (букв. пупок) и
-
засунул (меня) сестре за пазуху, потому что на вторых нартах каслать начали, в аргише, свой чум потому что разобрали.
-
Туда он засунул, и там, в малице
-
и я начала каслать и всё. Хаха.
-
Наверное, в какую-то тряпочку, конечно, завернули (меня).
-
Прямо на улице, чума ведь нет, весна ведь сейчас, видишь, как раз.
-
На снегу, на снегу во время каслания, что же, куда деваться, с нарт, она ведь не может на нартах (рожать),
-
затем вот и остановились, и вот она и спустилась, говорит, я, я хочу, ну, говорит, что, наверное, уже родила, мужу своему говорит.
-
Ну да вот затем отец и разложил (шкуру). Прямо на снег, здесь нарты, сюда он положил шкуру.
-
Так мама спустилась, и я родилась.
-
И пуповину, отец и пуповину мою отрезал.
-
А сестра Аграфена тоже там, и стоит, смотрит, и вот ей
-
отдали, вот.
-
Что садись, мол, в нарты, а я тебе, тебе за пазуху дам, а мама пусть
-
всё же больная, и легла на нарты. Ага.
-
Затем и это, оленей,
-
вожжи привязали к другим нартам, да так и
-
пошел аргиш дальше.
-
Недалеко ведь, недалеко находятся дороги для каслания, например, километров пять что ли.
-
Каслаешь и снова останавливаешься.
-
Наши самые зимние маршруты были возле Нового Бора и Бусинца.
-
Ой, вот так.
-
Так, так и записано:
-
Малоземельская тундра. Могу показать в паспорте.
-
Ага, записана Малоземельская тундра.
-
Тундра большая, ага, это, на зимних пастбищах,
-
ага.
-
И вот
-
каслали, и затем отец нашел место для чума, такое чистое место, и мы туда остановились.
-
А что ж, сестра Аграфена меня держит в пазухе, а
-
а мужики чум строят, маме ведь нельзя, потому что после родов, лежит.
-
Чум поставили, и потом меня там помыли, это, и в человека превратили.
-
Наш отец еще попом был и он окрестил.
-
После того, как пуповина (букв. пупок) у меня высохла.
-
Ага.
-
А он крестил (так): был короб, так сказать, лукошко, короб такой:
-
длинный, а узкий, туда он наливал воду до краев.
-
Затем он берет - многих ведь он крестил, и я смотрела -
-
ага, как-то закрывает нос и рот (ребенку).
-
И так, здесь так берет, и его
-
очень быстро под водой, он сам читает молитву, а под воду полностью окунает (ребенка).
-
Затем снова дает вздохнуть, берет руку,
-
ребенок снова вздохнет, и он снова повторно, три раза в воду окунает.
-
Три раза, ага, и затем вытаскивает.
-
И там крёстная есть, передают (ребенка) крёстной,
-
это, на руки, на руках уже пеленка положена.
-
Потом там и имя скажут и крестик на шею повесят.
-
Так и крестят.
-
Мм.
-
Сами, ведь я-то маленькая,
-
кто есть в чуме, в чуме ведь немного народу.
-
У меня вот крёстная, говорю же, у сестры Лиды и у Рины, их маму знаешь? - моя крёстная, ага.
-
Вот.
-
А у девочки, говорят, крёстного нет.
-
Мой отец так сказал.
-
-
-
А у мальчика есть и крёстная и крёстный.
-
Такой обычай, наверное, ага.
-
Был попом, ага.
-
Ну он, он был Мохчи.
-
Мохча, в Мохче есть и сама церковь, это, и у них дом был под Мохчей.
-
Не знаю, это называется Троицко-Печорской лаврой,
-
вот там он
-
у этого попа и учился, не в школе такой учился.
-
Это, у него образования-то два класса что ли было.
-
Там учился, затем вроде бы закрыли школу,
-
и ли отца, отца моего отца взяли в армию служить на семнадцать лет.
-
Его мама осталась вдовой с двумя детьми.
-
Вот он и, наверное, ну в Ижме в ту пору было жили бедно,
-
и вот и потом, наверное, он ушел из школы и пошел
-
к богатым, в тундру пошел, оленеводом.
-
Работать пастухом в тундре, хоть что-то заработать.
-
Вот он и попросил у попа благословение,
-
поп его благословил, вот, в Троицко-Печорской лавре.
-
Не знаю, как его имя было,
-
он благословил, у отца было очень много, два больших мешка, мама еще из (…) шила мешочки, и в мешках было много всяких книг
-
божественных, и всегда в чуме (проходила) служба, в каждый старинный праздник,
-
в каждый праздник была служба.
-
Полностью приберем чум, вечером помоем, уберемся, красиво оденемся и встанем перед иконой.
-
Отец читает молитву, а мы следом за ним, ага, слушаем и крестимся.
-
Два полноценных класса, какая-то церковно-приходская школа.
-
Вот в церковной школе.
-
Я не знаю, какая у него там такая грамота. Но он сам очень много знал, речь была развитой.
-
И божественного, и всю историю, прочитает и много всякого ведь знал.
-
Мы только, я жалею, говорю, почему мы у него не спрашивали.
-
Не знали ведь: такая жизнь будет, народ будет знать, кто.
-
Даже и не интересовались.
-
А отец постоянно про старинную жизнь рассказывал.
-
И про будущее говорил, как будет.
-
Ага. И эту жизнь желал.
-
Ну говорил, что вот такая жизнь будет,
-
вы уже, возможно, вы еще, возмжно, будете живы, но мы уже не будем живы.
-
Говорит, это, мужики будут ходить с длинными волосами,
-
а женщины будут в штанах ходить,
-
и сзади не знаешь, не знаешь - это мужик или женщина.
-
Так говорил, ага.
-
Вот и.
-
Так и стало, что же, постоянно вот в брюках ходят,
-
если смотришь. Еще много он рассказывал про церковные дела.
-
А я откуда думаю, это ведь поп, попы сказали, наверное, оттуда слышал.
-
Откуда он услышит?
-
Это неоткуда услышать.
-
Всё было божественным делом.
-
Да и книги, книги он читает, в книге там написано.
-
Про Второй суд и всё такое, разное говорил.
-
Вот.
-
Только мы сами, ну еще другие семьи, наш чум, например, был на четыре семьи.
-
Ага. В одной половине чума две семьи, и в другой половине две семьи.
-
Еще и другой чум был,
-
тетя Федора со своей семьей жили отдельно в чуме, вот.
-
Они в праздник заходят (к нам), знают, что наш отец проводит службу,
-
и заходят, оденутся да и вот,
-
все мы туда и встаем.
-
Потом чай пьем у нас, у нас постоянно пили, в праздничный день у мамы
-
поставлен среди чума большой стол и выложена еда, и весь день там кушаем,
-
мы погуляем, побегаем на улице, проголодаемся и снова заходим.
-
А на печке снова чайник кипит, постоянно есть горячий.
-
И снова пьем чай, а еду накроет холстом или платком, и так и стоит стол на дороге посреди чума.
-
Такие были праздники.
-
Мне кажется, очень весело было,
-
чем даже здесь.
-
Хоть ничего плохого не знаешь, ничего, ничего плохого мы не понимали.
-
Ничего не говорили.
-
Ага, ага, ага.
-
Был божественный мир, и не боялись так от разного постоянно, что кто-то,
-
одна вот у Степана Николаевича мать-то была такой,
-
всё говорила, она разное говорила, мы в Коткино приезжаем учиться, а
-
Агния говорит:"У нас мама ведь говорит, что такое время будет, так будет
-
у девушек". Мы пугаемся, и снова Богу крестимся.
-
Ой, только Богу крестимся.
-
Вот так
-
наше детство проходило.
-
В каждый, каждый чум, каждый чум,
-
у кого ребенок рождается, везде его вызывают,
-
он и оленя, это,
-
загонит, поймает упряжку,
-
лучших, более красивых, рога отпилит, и опять, вот у Осипа
-
всех крестил отец, ага, у семьи Миши.
-
Вот и звонят, вот и он едет туда.
-
Книгу возьмет, документы, что надо возьмет и идет.
-
Всегда кадил, ага, например, заканчивается Крещенье, Святки, и
-
тогда службу ведет, и снова
-
выходим на улицу,
-
мы ведь дети и кругом обходим чум, нарты, всё обходим, а отец
-
кадит, ходит и кадит и читает молитву.
-
Так убиваем шыпуляков в Крещенье.
-
Заканчиваются
-
Святки.
-
Мм.
-
Нет, не были видны, но веришь и
-
тоже скажешь когда-то, если выходишь, и где-то трещит:"Ой беда, кто-то где-то
-
шыпуляки снова ходят". Всегда говорили на шыпуляков, если где-то что-то услышишь.
-
Ага.
-
Гм.
-
Мы, конечно, боялись шыпуляков.
-
А мы постоянно, что можем, постоянно к Богу обращаемся (букв. идем). Ага.
-
Темные.
-
Мы, нам они ничего, мы их не видим.
-
И только в книге так написано, и Святочное время, и вот этот обычай и ведет, в церкви ведь
-
он учился, и там преподавали эти праздники.
-
А что же, потому что они плохие.
-
Ага.
-
Детей не трогают, они ведь вообще плохие.
-
Эти шыпуляки, мы называем их темными, у нас были шыпуляки.
-
Полностью могут запутать и оленей, и человека.
-
Ага.
-
И не поймешь, что это шыпуляк.
-
Ну вот был такой обычай, и мы его постоянно соблюдали.
-
Гм.
-
Да, могут, как-то мозги им поменяют.
-
(Олени) начнут про другое думать, и всякое бывает.
-
Вот отец всегда говорил:"Господи, благослови! Это, наверное,
-
опять шыпуляки". Только так скажет, затем ведь, что, не знаем ведь, ничего ведь не видно, откуда знаешь?
-
Может, олени сами так заблудились, сделали.
-
Ой.
-
А
-
ненцы, я не знаю, не звали, а вот коми всегда звали.
-
Ненцы, может, сами крестили, нет ли - я у них не знаю.
-
Не умею.
-
Не знаю я их.
-
А моя мама тоже была ижемкой.
-
Хм.
-
Из Бакура была.
-
Мама была такой скромной женщиной, никого ни за что не осуждала, ничего лишнего не говорила.
-
И только тихо-тихо ходит, только такой поддерживает (букв. говорит) такой общий разговор на хорошую тему, а
-
это, иногда сядешь, и всякое же говорят,
-
она нигде никого ни в чем не поддерживала: у кого какая судьба, тот сам своей судьбой и живет.
-
Так была. Про маму можно сказать - была немногословной.
-
Отец - он, отец он очень многословный.
-
Ой.
-
Ага, ага, ага, постоянно рассказывал про старинную жизнь и как учились. Вот.
-
Он жил на другой стороне чума, а тетя Федора, и оба из Мохчи.
-
Их дома стояли рядом, в церковь вместе ходили. Ага.
-
Знают друг-друга, и вот у них и разговор находится.
-
Ой, не рассказывали, мы не спрашивали, а только у отца есть Распятие Иисуса Христа,
-
этим Распятием его благословили, отец его постоянно,
-
икону охранял.
-
А не знаю, как это, я это не знаю, ничего не знаю: не спрашивала.
-
Сколько? Что же,
-
вот, мы были три сестры,
-
и два (брата) погибли в армии, и здесь трое, пять,
-
пять и три, восемь, наверное,
-
были в живых.
-
Ага, восемь живых, ага, ага.
-
Да, двое что ли травмировались.
-
Так. Они не жили, младенцами они (умерли).
-
Живые - все родились и выросли.
-
Ага. Все в тундре, все в тундре.
-
А не знаю, может, кто-то,
-
даже и не знаю, невсе, наверное, в тундре, в Каменку, к Ижме ходили ведь да, и не знаю, где, возможно, и
-
где-то дома (родились). Я это не спрашивала.
-
А мне постоянно говорили, что так, я это запомнила,
-
что в Малоземельской тундре родилась.
-
Гм.
-
А?
-
Отец и мама, и вот еще тетя галина, мама у Лиды.
-
Ага.
-
А,
-
ага, долго, долго ходили, нас (букв.мы) ведь, это, перевезли (букв. спустили)
-
в пятьдесят втором году что ли, наступила плохая весна, и начался падёж оленей (букв. олень стал падать).
-
Затем мы и спустились, а мы еще, это, сюда нас перевезли, до этого кто-то на базе жил, а
-
у нас своего дома не было, и мы жили там, в Каменке была наша база, в Каменку постоянно ездили.
-
Возле Каменки, на горе стояли своим чумом.
-
К берегу подойдем,
-
видно с утеса, на Каменку посмотрим и снова в чум убегаем.
-
Хе, хе.
-
Ну что же, я оттуда в возрасте двадцати двух лет уехала (букв. спустилась).
-
А перевезли (букв. спустили) сюда, потому что работать надо.
-
А так до двадцати двух лет жила.
-
Родители еще позже спустились.
-
Потому что старыми стали.
-
Затем дом из Ижмы отец (привез),
-
оттуда Анна, Анна из Каменки,
-
у двоюродной сестры, потому что родители родственники,
-
дом привез.
-
Дали баржу и дали пароход бесплатно, и он
-
капитаном был - его зять.
-
Вот привез дом зятя, здесь поставили, и
-
в этот дом затем мы и начали переезжать из чума.
-
Разобрали, а здесь отец с помощью помощников поставил.
-
Ага, аг, обратно собрали, рабочие из Ижмы.
-
Тот старый дом, его уже нет: давно уже разобран.
-
Только мы одни.
-
Аа, он ведь позже, мы ведь раньше.
-
Анна (с сестрами) остались сиротами, у сестры отца трое детей (букв. три души).
-
Голодали и всё продали, негде жить, и отец их забрал (букв. спустил),
-
кормить и. И вот потом, это, поговорят и ходят знакомятся.
-
Вот и они сказали, мы тебе из-за отца дадим пароход,
-
дадим баржу, говорит, сам наймешь рабочих, они разберут (дом),
-
погрузим на баржу и перевезем сюда.
-
И на пароходе перевезли, здесь люди подняли.
-
И собрали дом.
-
Да, да, да, да.
-
А мы ведь, наверное, (помним) которую сироту еще брал отец.
-
Еще была сватья, родственница со стороны мужа у сестры Аграфены,
-
у нее еще много сестер было, я не знаю, сколько и было их.
-
Ее взяли, и они жили дома в Каменке.
-
А остальные в чуме, всех не можешь возить по тундре, много упряжек надо и
-
таскать ведь надо, каслать, ага, и они жили на базе.
-
В Каменке была.
-
Ага, а здесь наш дом еще не был построен, некуда зайти, а в Каменке были родственники,
-
вот и мы ездили постоянно с чума к Татьяне Романовне.
-
Нет, я сюда в волость приехала и работала, а этот ведь был в Просундуе.
-
А из Просундуя сюда приехал и затем что же, познакомились и поженились.
-
Где-то от города.
-
Не возле самого Шапкино Просундуй ведь?
-
Ага, где-то в лесу, четыре,четыре дома и было.
-
Просундуй, да?
-
Ага, ага.
-
Да, да, да, жили там, это, раньше когда-то, наверное, во время раскулачивания
-
народ ведь бежал, всё темные места искали и чтобы был берег реки,
-
где можно жить, зверей половишь и
-
ягоды соберешь и
-
так и поживешь, там и разное,
-
картошку высаживали и это,
-
хлебные эти высаживали.
-
И всё поспевало?
-
Табак садили и.
-
У моего мужа мать высаживала табак, махорку или как там, как тогда называлось.
-
Росло, росло, потому что тепло ведь.
-
Затем скот ведь держат, и поэтому навоз есть.
-
Просундуй ведь в теплом месте.
-
Не Север, не в наших краях, к югу ближе,
-
в сторону Ижмы.
-
Там.
-
А?
-
Злак?
-
А, да, хлеб, хлеб, ну это,
-
Пше-, рожь, ну, вырастет это,
-
пше-, соберут зерна хлеба, и это,
-
была такая молотилка, ага, два.
-
Эхехе,
-
ага, ага, ручка есть, крутят, оттуда
-
оттуда и мука сыплется, ее просеивают и
-
выпекали, так хлеб делали.
-
Я там, я там не была, это мне муж рассказывал, его мать, родители так выращивали и обрабатывали,
-
когда голодное время (букв. время нужды) было, раньше.
-
Потом ведь туда и самолеты начали летать, и
-
рыбу начали сдавать.
-
Сначала ведь когда заселились, тяжело было:
-
сбежали да и среди леса.
-
Ага.
-
Все коми были.
-
Все со стороны Ижмы.
-
Да, да, мы ведь все из Ижемского района, все ижемцы, мы не коми, а ижемцы.
-
Мм.
-
Ага, ага.
-
Мм.
-
А что - начали раскулачивать ведь, и в Ижме ведь было очень плохо, расстреливали даже, и там страшная была жизнь.
-
А кто богатый, тот и спрятался, сбежал.
-
Затем в тундру начали ходить, потому что тогда оленеводы начали свободно передвигаться,
-
так потихоньку, так и ожили, а пока ничего у них не было.
-
Так заселились.
-
А у нас, если мой отец вышел работать в девять (лет), у нас таких даже никого и (не было).
-
Вот у Митро тоже не знаю, где его род, я даже не знаю его род.
-
А что у нас - много братьев и одна сестра, а у матери было восемь братьев!
-
Мм. А здесь все жили в тундре.
-
Начинали (арестовывать) ведь одного моего дядю, этого, отца Риммы, дядю Фёдора.
-
За-, пришли люди, зашли в чум,
-
и дядю Федю (арестовали), руки назад сделали,
-
связали и повезли куда-то на упряжке.
-
Говорит, не знаю, куда повезли, там что-то допытывались, били,
-
а через три дня обратно привезли.
-
Потому что обнаружили, наверное, что не кулак.
-
Мм.
-
Такое дело было, ага, из чума.
-
Из чума и вывезут, что ж, тогда ведь (так было).
-
Да, да, что ж, тогда ведь были (специальные) люди, везде рыскали-искали.
-
Что спросят, еще и в таком тёмном месте!
-
Ага.
-
Вот, скажи.
-
Отпустили, отпустили, ага, здесь в Хонгурее умер,
-
прожил до старости лет.
-
Вот.
-
Отец?
-
Что ж, тогда переехали и,
-
что ж, кто пригласит - да, крестил, меня еще, моих детей крестил.
-
Но только одного самого старшего окрестил и еще у Лизы Шевелёвой дочку, а потом и умер.
-
Ага.
-
Здесь и особо, что ж, какой
-
поп.
-
Церкви не было.
-
А не было.
-
Вот только дома читали (молитвы), когда праздник.
-
И он в город поехал
-
на тракторе и говорит:"Ой, - говорит, - старуха, я, - говорит, -
-
не смогу провести службу Великому человеку Божьему, в город еду".
-
Это они поехали двадцать девятого ночью, а
-
ой, поехали двадцать восьмого марта ночью, а двадцать девятого марта он идет было к внучке,
-
шел-шел, а у него сердце было больное (букв. плохое), и, наверное, он упал на спину (букв. его назад кинуло),
-
в малице и парке, тогда было очень холодно, он шел было в малице, парке и там и упал.
-
А вот тридцатого и Великий человек Божий.
-
Прямо перед самым праздником и умер он.
-
Вот, говорил он,
-
поэтому мы и знали все праздники, когда жили в чуме.
-
Не велел ничего делать,
-
например, стирать, убираться, вот и заранее, за день до праздника, готовишь, дрова рубишь,
-
латы внутри чума моешь,
-
занавесы стираешь, когда они грязные,
-
а когда и нет, висят, чум полностью был в занавесах, как будто дом был - очень интересно.
-
Ага, вот у изголовья полога - там все было в занавесах.
-
Затем у нас было два таких маленьких окна,
-
сверху окна, на верхнем наличнике была занавеска, а здесь, внизу окна, была такая красивая полка.
-
В Марице сделал какой-то кузнец, друг отца.
-
Так красиво сделал со свечами,
-
как будто церковь, когда смотришь, а там везде были иконы поставлены.
-
А наш чум был таким, всегда говорили, таким культурным был.
-
Ага. Летом, чтобы зайти в чум, - деревянная дверь вот,
-
деревянная, так сделана, тоже в Марице сделали
-
его друзья, отец отвезет им мясо, а они ему снова делают.
-
Она возле коми, где-то возле Нового Бора.
-
Ага, там была, там.
-
Там сейчас, наверное, тоже уже нет деревни.
-
Тогда ведь уже маленькая была. Я когда-то туда ездила вместе с отцом.
-
Марица, мы называли Марицей.
-
Нет, отец называл Марицей, я поэтому так (говорю), ага.
-
Петр Иванович был кузнецом и он нам всякое (делал),
-
сделал маленькую печку, железную печку, наш чум был с железной печкой.
-
Даже доски, это, были выструганы и вместе прибиты гвоздями, такой культурный был у нас чум.
-
Очень.
-
Ага. Впереди и сзади были занавесы - кругом.
-
С двумя окнами, ни у кого не было такого чума!
-
Нет, только у нас и было, больше ни у кого не было.
-
Не знаю, позже где-то сделали или нет, потом мы переехали (букв. спустились), и затем
-
потихоньку всё начало
-
крушиться, что ж, потому что жизнь начала меняться.
-
Балки начали делать и в балке начале жить.
-
Чтобы светло было внутри чума,
-
красивее.
-
Ага.
-
Ага, наш отец, наш отец, так, ага, а мама всё это пришила к нюку (верхнему покрытию чума),
-
окна и вот, такой чум был.
-
Крести (?).
-
Говорят:"Сходим в чум с окнами". Так еще говорили.
-
Ага, ага, говорили, сходим к старику Федулу, в чум с окнами.
-
Вот.
-
да.
-
А?
-
Да что там в чуме помогать,
-
ничего ведь такого и нет, дрова заготовить и воды занести.
-
Это нам не надо говорить, они делают, и мы делаем. И камыс,
-
а когда-то я выделывала шкуру, маме помогала, выделывала, и
-
ой как тяжело, тяжело, летом ведь шкуру выделывают, а не зимой.
-
Затем камыс выделывала да такое только, но не так утомлялась, чтобы (очень).
-
Немножко только так уставала (букв. заберет (усталость).
-
Полы помыть да что - такое всё мы делали.
-
Дети?
-
Ага.
-
Меня,
-
я последняя была, и поэтому я и не знаю, как другие росли.
-
Даже забыла вправду, ага.
-
Самая младшая, ага, самая младшая.
-
Самая последняя,
-
ага, брат родился, и он родился в двадцать девятом году,
-
думали, что у мамы уже никого не будет,
-
и вдруг маме исполняется пятьдесят лет, а она ребенка рожает!
-
Вот, я родилась через пять лет.
-
И меня называли"дно гущи".
-
Гуща, гуща, ага, дно гущи.
-
Меня собрали из последних возможностей (букв. я полностью собрана), поэтому и такая маленькая:"Ой, эта Матрена - дно гущи!"-
-
всегда так говорили.
-
И один брат, Фёдор, говорит:"Что ж, Матренка у нас маленькая, и пусть,
-
мы ее вместо куклы будем держать". Что ж, они сами большие, а я самая маленькая.
-
Мой отей только на год, отец еще моложе мамы на год.
-
У отца три восьмёрки, ага,
-
а у мамы одна, одна девятка.
-
Ага, ага, ага, у них разница год.
-
Отец всегда так говорил.
-
Ага.
-
Ага, ага.
-
Я еще нет, но еще ведь учились, нас тогда поздно ведь отдавали, тогда ведь
-
не требовали так учиться (букв. спускаться), я, наверно, только в девять лет, потому что меня было жаль, и не отдавали меня рано (учиться),
-
в девять лет пошла учиться в Коткино.
-
В Коткино я училась, ага, четыре года я училась.
-
Затем я как-то заболела, почти ослепла.
-
Ой! Я и забыла про это, трогаю, ой!
-
Извините.
-
Ага.
-
Можно? Правда, я ведь испугалась.
-
Что ж,
-
Ага, это, когда я поправляла горловину, задела, что ж, забыла (про микрофон).
-
Ага.
-
Затем ко мне врачи приходили и не велели мне учиться, из-за того что не вижу.
-
Постоянно здесь могралось, постоянно, я не могла смотреть, затем и не пошла (учиться).
-
Прошло два года, и что там уже после двух лет!
-
Так-то надо было идти в Вис, в Висе мы учились.
-
Вот, четыре класса там.
-
Да, там четыре класса.
-
Когда учились - в чуме, на каникулы в чум отвозили.
-
Школа была с интернатом.
-
Детей оленеводов (букв. тундровых детей) в интернате держали.
-
На русском, когда ведь мы приехали,
-
А ни Б, ничего не понимали. Ой, правда же,
-
ничего не понимаем, где-то что-то
-
на ижемском языке скажешь, а потом как-то научились, быстро и научились плохому.
-
И начали говорить.
-
Что же, мы в тундре жили и мы ведь русского слова не слышали, постоянно всё по-коми.
-
А приехали, ничего, ничего, даже
-
попросить кусок хлеба по-русски не умели.
-
Ой!
-
В школе - да, мы начали учиться и постоянно слышали (русскую речь) и, наверное, русский язык легкий что ли - быстро научились.
-
Ага.
-
Да, в школе постоянно по-русски говорим, а выйдем, бегаем и в интернате постоянно по-коми говорили.
-
Мм, куда-то на луга идем играть - тоже по-коми.
-
А коткинские русские дети еще говорят:
-
"Эти лопари!"Нас, потому что мы ходим в малицах, нас называли"лопари".
-
Ага, иногда еще девочку назовут лопареткой.
-
Ну, ненцы, ненцы в малицах ходили.
-
Ага.
-
Нас считали не коми, а вот
-
ненцами тоже считали.
-
Потому что в тундре живем.
-
Да понимали, но почему-то
-
тоже к ненцам относили и вот.
-
Так обзывались и всё, откуда я знаю?
-
Мы слушаем, всё равно среди них бегаем, малицы только хлопают.
-
В малице, постоянно в малице.
-
Ага. Малица и тобоки.
-
Затем я больше не училась, я нет, в чум поехала,
-
в чуме начала жить.
-
Да, это, отец к одной бабке
-
возил, и она мне мыло заговорила, дала мыло,
-
затем я жила в тёмном месте и постоянно мыла этим мылом, и потихоньку-потихоньку глаза и открылись.
-
А то ведь не могу, постоянно моргаю, никак не могу так удержать (глаза).
-
А в Коткино были какие-то бабки.
-
Тоже беглые, это.
-
Русская бабка из Ивука была.
-
Она лечила, ага, она меня позвала.
-
Я к ней, я к ней пошла, эта бабка меня и вылечила.
-
А что же, как вылечила, если рассказать:
-
вот натопила баню, меня в баню позвала.
-
Я пришла в баню, и вот здесь на моем лбу хлебом,
-
шариком черного хлеба так сделала, туда свои слова наговорила.
-
Да еще где-то и сплюнет, видимо, слышно было.
-
Затем читала-читала, так начала здесь хлебом мазать и здесь под грудью.
-
Ага, затем.
-
Такой, не большой, такой, сырой хлеб.
-
Затем что-то и начала видеть, она говорит, песок, песок и
-
это, волосы и всякое, стекло и, там.
-
Вот и сказала она, что на меня навели порчу.
-
Заболела болезнью, полученную от человека, вот, оттого я и ослепла. Вот.
-
Ага, потом она вылечила. Поэтому хоть я стала, слава богу, видеть (букв. смотреть),
-
и по сей день этот глаз плохо видит, другой.
-
Всё же видит.
-
Да, заговоренное. Она сказала, что только это, никакое другое мыло не нужно, только
-
я забыла, вроде розовое было.
-
Душистое мыло, она заговорила и (сказала), отдельно держи и только ты мойся.
-
Такого цвета.
-
Затем я так умывалась и снова к ней ездила и проверялась, смотрела.
-
Да что, ездили, раза три, наверное, ездили.
-
Многие ходили.
-
Да, да, что ж, я только тех, кого знаю.
-
Я про себя знаю, а про других (не могу сказать).
-
У нее постоянно народ был, постоянно
-
народ у нее был.
-
Русская была, это, откуда-то
-
когда война была, и высланная или как называют,
-
тоже такая, некоторые из них (букв. кто-то) еще по реке спускались, и ничего у них не было.
-
Они сначала прибыли и (жили) под лодкой, лодку свою перевернут и там внизу и жили,
-
а потом они, ее муж, наверное, дом построили, там ведь лес, и из лесу
-
нарубили (деревья) и дом построили, вот там меня и лечили, мы в этом доме еще бывали.
-
Вот так и обжились, потом что же, дальше - больше, постоянно кто-то прибывает и строят (дома).
-
Видишь, какое большое теперь Коткино, очень большое, очень культурное.
-
Мы ведь раньше в чуме жили и в Коткино ездили.
-
Оно было вроде нашей базой.
-
Да нет, не было, почему-то не было.
-
Не было трудно.
-
Я была звероводом, на звероферме работала.
-
А я много (кем работала), затем ведь что, всё начало сокращаться, зверей не стало.
-
Затем в качестве завфермой молоко подогревала и сливки делала.
-
Там немного поработала и
-
затем в садике, сюда взяли,
-
четыре года там работала.
-
И оттуда сама не знаю, как и переселили меня в пекарню.
-
В пекарню опять. Когда-то мы очень бедно жили, потому что многодетные.
-
Я летом была в отпуске, в июне,
-
я и пошла в пекарню, золовка Наталья меня послала туда.
-
Мол, хоть подработаю, мне ведь не лишнее, чем даром так живу.
-
Затем я пошла туда, техничкой работала.
-
А затем и пришла бумага - приказ: меня отсюда выселили, а
-
в рыбкоп записали печь хлеб, и затем надо или нет, но пекла.
-
Ага.
-
Насильно, насильно, сама не знала, как туда и перешла.
-
Без меня самой.
-
Я им говорила, мол, ой, не знаю. Постоянно говорила, мол,
-
сомневалась, не знала, идти (или нет), в пекарне ведь тяжело работать: всё вручную тогда было, и ещё квас просили (делать).
-
И вот, мол, не знаю, не знаю, мол, у меня ведь есть в садике работа. Видишь,
-
Познер или кто-то там был, он, оказывается, взял и позвонил в сельсовет, и
-
все мои документы и выдали.
-
Я так и перешла.
-
Ага, ага, ага.
-
Да, да.
-
Вот эта
-
звероферма была пока здесь,
-
ага, на горе, а затем здесь, вероятно, начали дома строить,
-
и туда возле пристани сделали, перенесли.
-
Я там работала восемнадцать лет.
-
Ага.
-
Была чернобурка, был голубой песец, была норка.
-
Три зверя.
-
Мы выращивали и шкурки сами
-
обрабатывали, только мы не снимали шкуры, Алексей Иванович снимал, а
-
мы сами полностью обрабатывали.
-
Снимет и принесет шкурку, ее почистим.
-
Затем ее очистим и
-
на пялку
-
напяливаем, как надо, чтобы не было дефекта.
-
Строго ведь тогда со шкурками было, затем напяливаем, и она высыхает,
-
и потом отруби, отруби привезут, и отруби на железной печке,
-
там плита была, и на плите разогреваем, и горячими отрубями, для этого надеваем варежки,
-
ее полностью со стороны меха, с верхней стороны чистишь.
-
Расчесываешь, все шкурки рядами укладываешь, все,
-
а потом я в город на лошади везу и сдавала в заготпушнину.
-
Да тогда из Москвы приходили еще деньги - четыреста рублей - премия, как хорошо сдающему пушнину.
-
Ага.
-
Ага, пере-, да, да, да
-
Гм.
-
А горячие отруби убирают жир.
-
Отруби, не будешь же мукой пачкать.
-
Нам постоянно привозили было отруби, они крупные и хорошие.
-
Давно уже закрылась, после этого я вот и работала в садике и
-
здесь завфермой работала в колхозе и затем перешла в пекарню.
-
Вначале работала на звероферме.
-
А что ж, тогда начало закрываться, и корма не стало.
-
Все ловили рыбу, затем мясо привозили туда на звероферму.
-
А нечем кормить, и потом и закрылось.
-
К тому времени идёт время-то. Вот и.
-
Ага, ага.
-
Вот и я без работы осталась. Хаха.
-
Оставалась же ненадолго, пока дрова пилила да на разных работах была.
-
Куда-то зачем-то пошлют, и немного поработаешь.
-
Дети были, а детей у нас ведь не брали в садик, потому что народу было много.
-
Кто поделовее, те в садике работали.
-
Ага, а мои не ходили, и дома были,
-
только сходишь поработать и бегом возвращаешься, ради Бога,
-
в целости или нет мои дети.
-
Пятеро было, пять.
-
Гм, да, а что, а потом ведь взяли.
-
У мамы был как раз юбилей, первого апреля открыли (садик),
-
я тогда еще садик этот убирала, я там еще сфотографировалась.
-
Ой, правда, ага, первого апреля.
-
Ире, моей самой младшей, один год исполнился.
-
Ага, а Таня не ходила, немного походила, а затем
-
место (в садике) нужно,
-
так кто-то ходил, а кто-то (нет), а вот новый садик открылся, и они начали ходить.
-
Ага. В новый садик все начали ходить.
-
Ага, ага, что ж, Таня тогда уже вышла из возраста садика, Витя, наверное,
-
в какой-то год что ли ходил, но они уже постарше были.
-
В семидесятом году садик открылся.
-
Я помню, меня туда позвали, Гаврил Ивнович,
-
убираться, мыть.
-
Ну, я одна была, почему-то Гаврил Иванович меня позвал, может, из-за того, что он на звероферме тоже работал.
-
Таким образом он пригласил меня туда работать.
-
Что же, я без работы, а зарабатывать ведь надо.
-
Работаешь, моешь, и опять деньги дадут.
-
Да, из-за работы, аха.
-
А потом садик открылся, и я туда пошла работать, из колхоза
-
бумагу дали, что многодетные матери.
-
Это, отпускаем из колхоза работать.
-
Такую бумагу мне еще дали в садик.
-
Да, да, да.
-
Ага, ага, что они
-
отправляют, работы в колхозе нет, вот и посылают они в садик на государственную работу.
-
Ага, ага.
-
Интересно было.
-
Польза.
-
А мой муж тоже работал, он постоянно рыбачил.
-
Зимой рыбачил,
-
а лето наступит, и на сенокос в дальнюю бригаду ездит.
-
Неделю работает, а в субботу в баню приезжают.
-
И вот я одна, почти одна я детей растила, постоянно одна была.
-
Он ведь пока молодой был, постоянно ходил на рыбалку и
-
на сенокос, шестьдесят лет что ли.
-
От колхоза.
-
А когда ему исполнилось шестьдесят лет, тогда только осел в деревне.
-
Дома. А так постоянно ездил.
-
Да, везде ездил, ага, да, да, он бригадиром был.
-
Вот и в Кару ездил, и в Индию ездил,
-
вот и сюда в Кариху ездил и - повсюду ездил.
-
Индига, Индига.
-
Ага, Индига.
-
Да, надолго.
-
Когда на вертолете полетят,
-
ну что, обычно уезжал когда-то,
-
где-то в сентябре и к Новому году приезжают.
-
Ага.
-
А здесь, когда приедет, плотничал, плотником работал.
-
Постоянно дома (строил).
-
Рыбу сдавали в колхоз, а колхоз куда-то,
-
в городе тогда был рыбокомбинат, туда, наверное, колхоз сдавал.
-
Колхозу ловили.
-
Раньше был богатым.
-
Да, да, да, были (…).
-
Оленеводческая (бригада).
-
Еще и скот был: коровы ведь были, я тма работала, молоко подогревала.
-
Дояркой была,
-
начинала учиться, но ни за что не смогла, ни за что.
-
Ну уже такую
-
корову дадут, легко доить, нет, не получается у меня, всё, нет,
-
наверное, так должно было быть. Никак не могла научиться.
-
Плохо было самой.
-
Да, да, да, ага, никак не смогла.
-
Надо мной смеются, а корова еще и упрямиться начинает.
-
Знает: сидит не хорошая хозяйка.
-
Наверное, неправильно как-то доила.
-
Молоко там было, это, летом мы ездили в Няхтер, и там уже была сделана
-
там, ага, приёмная и там
-
молоко принимали. Это, был котёл с водой
-
там с отметками, я топила печку, и котёл нагревается до восьмидесяти градусов.
-
Я еще пастеризовала (молоко).
-
Тогда болезни были распространены, и так велели (делать).
-
А лишнее сюда привозили, сюда привезешь, и (…),
-
это, сливки делала.
-
Ага.
-
Был сепаратор. Но крутили вручную, ага.
-
Ага, ага.
-
Да, да, да, да, ага.
-
Хорошо, что немного подчиненных, один человек как-то справляешься за рабочий день.
-
Потому что не такая большая ферма.
-
Ага.
-
Тяжелая, тяжелая физически всё равно.
-
Поднимать тяжело ведь, конечно.
-
Это же видно, какая работа.
-
Митрофан Гаврилович, Гаврилович, Шевелёв.
-
Нет, из Просундуя, говорю ведь.
-
Оттуда он.
-
Оттуда, его родители тоже коми, со стороны Ижмы были.
-
Да, я и не знаю,
-
с какой деревни, Сизябск и всякие деревни ведь там.
-
Откуда-то оттуда, вообщем, коми, со стороны Ижмы.
-
А туда, вероятно, вышла замуж
-
в Просундуй.
-
Жили, Илья был рыбаком, у него было много сыновей, и вот
-
всех туда оженил сыновей, привел.
-
Их жизнь я не знаю.
-
Только столько и знаю.
-
Нет, но я и не спрашивала что-то, живем - и живем.
-
В пятьдесят девятом году.
-
Да, пятьдесят три года что ли вместе, совместной жизни.
-
Ага.
-
Ага, в сентябре.
-
Ага.
-
Как бы,
-
что же,
-
нет, не сватался, что же, тоже так по-молодёжному ходили.
-
Затем и поженились, сами так, без свадьбы, без всего.
-
Ага.
-
Да,
-
разрешение он спросил, а я маме это не говорила.
-
Я сама не знала, что
-
я туда, что он введет меня в свой дом,
-
пошли погуляли, у меня даже чай попили.
-
Я даже совсем не думала, что такое событие случится.
-
А вот он,
-
почему-то мы зашли в их дом,
-
затем он меня не отпустил и всё.
-
Ага.
-
Зашли попить воды!
-
Попить воды зашли.
-
О-ой!
-
Ага,
-
да, да.
-
Ага.
-
Да, мы сходили, потом сходили к ним ненадолго, потом мои родители сюда приезжали и еще вроде чаепития устроили.
-
Там еще немного, небольшое чаепитие устроили и пили, как будто свадьба.
-
Ага.
-
Расписались и мы расписались
-
в шестьдесят первом году, на лошади ездили
-
в Вис, потому что сельсовет был в Виске, и ездили в Вис, в Виске расписывались.
-
Далеко, надо на пароходе ехать.
-
Аа, вы ведь не знаете?
-
Ага.
-
На лошади туда ездили, тогда ведь на лошадях ездили.
-
Они (муж с бригадой) уезжали зимой рыбачить, приехал с рыбалки, и мы поехали в Вис.
-
Ага, специально расписываться.
-
Ага.
-
Ой.
-
Гм.
-
Да, да.
-
А что же, постоянно по-коми (говорим), наоборот, по-русски не умеем.
-
Постоянно, постоянно по-коми говорим.
-
На улицу выходим, друзей увидим - тоже по-коми.
-
И в магазин когда заходим и тоже, когда особо никого нет (букв. никого нет очень), по-коми говорим.
-
Большинство, нет, наверное, уже мало, я ведь и не знаю, как живут, наверное, большинство ненцев.
-
А что же,
-
не спорим, но так-то
-
к ним не ходим в гости или просто так.
-
Потому что они
-
не чистые.
-
А так-то разговариваем, где-то о чем-то общаемся, никакой ругани нет.
-
Ага.
-
Мы ведь раньше когда жили в чуме,
-
начали каслать,
-
и смотри-ка, ой, говорим:"Отец, вон виднеется ненецкий чум - ненцы приехали".
-
Надо уже начинать каслать.
-
А наш отец и начинает наше каслание. Вот, и однажды мы приблизились к их чуму,
-
остановили аргиш и вошли в чум.
-
Что ж, я не знаю, есть у них одежда или нет, платье есть или нет,
-
здесь вот так спереди завязывается паница.
-
Так вот согнулись и что-то шьют, а посередине огонь.
-
Посередине огонь, но там огонь погасший днем.
-
Лень, и поэтому не топят, ага.
-
Огонь погас, там на крюках чайники висят.
-
И даже не смотрят, что кто-то зашел или что, мы постояли - вокруг всё посмотрели и
-
вышли, что там интересно смотреть?
-
Ой.
-
Тогда (они были) очень, очень неграмотными, очень, когда мы росли в чуме, тогда ведь еще
-
здесь никого их не было, а в тундру откуда-то пришли, не знаем, откуда они ненцы и появились (букв. свалились).
-
Ага.
-
Плохие, наводящие порчу.
-
Ой, очень.
-
Ну кому дар этот по поколению перешел, да, конечно.
-
Я же вам говорю - шыпуляки.
-
Черные.
-
С черными глазами - я не знаю.
-
Аа, ну, может быть, да.
-
Не все, но есть, есть.
-
Конечно, конечно, умеют.
-
Да, да, да.
-
Мы и не ругаемся, не разговариваем с ними, не общаемся вообще.
-
Чтобы не возник спор и не случилось чего.
-
Так живем.
-
Нация, одна деревня, а вот так.
-
Ага.
-
Ага.
-
Ага, ага.
-
Ага.
-
Что-то в клубе и так если по общим вопросам
-
только общаешься.
-
Ах.
-
Да.
-
Со стороны Ижмы.
-
Ой, в Ижму мы ездили, мы ведь раньше работали, и отпуска не давали.
-
Без отпусков работали, а вот в пятьдесят седьмом году первый отпуск дали.
-
Не знаем, куда идти, ехать - как будто из норы или откуда вылезли, глаза как у дикарей.
-
Ага. Куда же поедем? У нас родина только чум.
-
А затем Маша, вот была у Батмановой Настя,
-
она меня взяла, и мы на пароходе поехали,
-
вот тогда я и побывала в Мохче и всё смотрела, все деревни знаю.
-
Тогда ездила, затем когда-то с мужем и детьми
-
ездили, уже поздно, не знаю, не знаю, в каком году я была.
-
Ездили туда, к тете, это, к родне, знаешь ведь тетю Парасковью, которая приезжала - к ней.
-
Ездили в Ижму, ага, два раза ездили.
-
Ой, у нас никого родственников (нет), у отца были, когда-то кто-то
-
приезжали, когда мы здесь жили, они уже старые были.
-
Родители вдвоем еще ездили навестить родственников.
-
А все уже умерли, и никого уже и не значем, ага, ага.
-
Никто не знает.
-
Я к чужим, потому что здесь знакомые,
-
вместе дружим, и к их дочерям ездила.
-
Ходила, деревни осмотрела.
-
Ага, да, еще и на кладбище отводили, я там ходила, мол, может, у моего отца
-
отца (найду), не знаю, где, его ведь на семнадцать лет в армию забирали,
-
я и не спрашивала, возвращался его отец или нет.
-
А его мама Татьяна, ее звали Сӧвӧз Татьяной, и
-
где-то она похоронена в Мохче, и я ходила в Бакур, кладбище обошла,
-
но не будешь же спрашивать.
-
Хотела же узнать, вдруг, может, но тогда, наверное, не было никаких записей и фотографий.
-
Мм. Если бы только там увидела.
-
На кресте?
-
Они уже давно были, и возможно (нет записей).
-
У них родственников никого нет, и обновить, вероятно, ( некому).
-
Вот.
-
А род и не большой, у мамы ведь все здесь.
-
И бабушка Маланья, и дедушка Алексей похоронены в Каменке.
-
Они здесь умерли.
-
А мама, мама у отца вот в Мохче, а его отец не знаю, возможно, и не возвращался из армии.
-
Да что там, у них жили, и они у нас тоже были, гостили и приняли нас хорошо.
-
Ага.
-
Нет, их речь как наша.
-
Абсолютно одинакова, ага, абсолютно одинакова.
-
Вот эта, сыктывдинская, мы оттуда ничего не понимаем.
-
Да, наш язык одинаковый с ними, одинаковый, одинаковый.
-
Никакой разницы нет, только, может быть, они как будто протяжно говорят.
-
Ага.
-
А мы только резко.
-
Они как усть-цилёмка тянут речь.
-
Вот, вот, вот так.
-
А мы: мада, если жалеем.
-
Мада, ага.
-
А они вот протягивают, когда я ездила, а вся речь одинакова.
-
Эх.
-
Ой, почему не знают, еретники.
-
Всё знают, коми очень хорошо знают.
-
Я думаю так, что они могут навести порчу на человека и они должны, обязаны знать много языков.
-
Ага, ага.
-
Да, не знаю, как, не знаю, как они делают.
-
Я так, так думаю.
-
Что же, они ведь не учились, а все ведь умеют разговаривать.
-
Иногда в магазине говорим, и сразу туда встревают (букв. свой язык засовывают), ага, особенно про деньги.
-
У меня здесь один сын живет из детей, один,
-
мы ведь живем, мы уже старые и не смогли бы сами жить.
-
Вот сын есть, и он во всем нам помогает.
-
Мм.
-
На пенсию купили немного техники, и
-
он и баню затопит, и дрова заготовит,
-
и уголь привезет, и в сарай занесет,
-
ой,
-
вообщем, всё делает - не могу и сказать.
-
Воду привезет и домой занесет.
-
Ага.
-
Стиральная машина, он постоянно говорит, когда я стираюсь,
-
ах, он придет, выносит воду и говорит:
-
"Что же, мама, ты мучаешься, есть ведь такая машина".
-
А я не привыкла, и это мне кажется плохим,
-
что же, я от электричества (боюсь), боюсь даже машины.
-
Как же я буду ею стирать?
-
Долго, больше года я не велела (покупать), но как-то однажды он поехал в город,
-
привез сам, я дала ему деньги, привез и сам установил,
-
вот там в маленькой комнате, сейчас я там и стираю.
-
И дочки приезжают, и дома стираю.
-
Не надо, не надо воду ни заносить ни выносить. И воду он сам заносит, вон
-
на кухне установил бочку и шланг провел.
-
Вот так.
-
Пять.
-
Вот одна дочь у меня умерла, Рена, в возрасте двадцати девяти лет,
-
у нее нашли эпилепсию, и она здесь похоронена.
-
И остальные три дочки в городе, замужем, в городе живут.
-
Сегодня вон Таня хотела приехать, если попадется на чем.
-
Постоянно приезжают, в прошлую субботу еще приезжали Ира и Оля,
-
Ксюшка еще приезжала и.
-
Вот, затопят баню, попарятся.
-
В доме везде всё они убирают, я ведь не могу мыть.
-
Занавески везде они поменяют.
-
Ой.
-
Приезжают домой и не успевают, мол, давайте хоть хорошо сядем да чай попьем и только тогда (начнете).
-
Сразу и начинают убираться, вытряхивать пыль, ой.
-
Пусть, у меня только голова закружится, в свою комнату иду и на кровать ложусь.
-
Ой, кто же сделает, я ведь не могу, вправду ведь не могу.
-
Ой.
-
И, не умеют, мне постоянно по-русски,
-
а я привыкла по-коми и по-коми и отвечаю.
-
Где-то не поймут и спросят.
-
Таня говорит, немного говорит.
-
А вот Ольга и Ира - я и не слышу от них коми языка.
-
Да и Виктор, когда приходит.
-
Никогда не слышу от него коми слова.
-
Я по-коми ему говорю что-то сделать, где-то, вероятно, он не поймет и переспрашивает, что велю.
-
Он и полностью полы перестилает (букв. скрепляет), пять комнат ведь.
-
Он переложил крышу.
-
Раньше ведь пил, а сейчас перестал пить, а раньше очень пил, очень пил.
-
Ага, ага.
-
Для жизни. Говорит: ой, я, говорит,
-
жалеет прошлое время, говорит, если бы я, говорит, не так жил, я бы, говорит,
-
не был таким, я бы по-другому свою жизнь провел.
-
Ой, очень пил, очень пил.
-
Да.
-
Характер в пьяном виде был плохой, ой, много я и расстраивалась.
-
Вот он,
-
да, да, вот огород тоже начали,
-
в прошлом году не успел в доме полы (перестелить), огород,
-
уже материал закуплен, и хочет огород
-
окультурить.
-
По-коми.
-
Ага, вот и, почему-то не говорят совсем.
-
Они ведь (такие), даже иногда им по-русски скажу, язык потому что легче.
-
Если что-то (букв. кто-то) не получается, не говорю по-русски, скажу по-коми.
-
По-всякому, по-всякому, как попало разговариваем.
-
Нет, нет, вот когда (начали) учиться, выросли и уехали,
-
в город вышли замуж, и после этого, в детстве ведь постоянно по-коми говорили.
-
Ага. Постоянно по-коми.
-
Затем и бросили, ага, где-то уже в Оксино начали, учась там.
-
Ага.
-
Наша Оля ведь вместе с Таней училась, одинаковые ведь.
-
А Таня, у Оли четвёртого января.
-
Что?
-
Ну.
-
Ну вот, ну, в интернате - конечно.
-
Ну, в каждую субботу они приезжали.
-
Ага.
-
Есть.
-
Да и мужья у них русские, и они русскими (становятся), возможно, как-то так.
-
Да, а их дети и совсем не умеют.
-
Балбесы.
-
Не хотят, ага.
-
Вот так, внучки ничего не понимают.
-
"Что, бабушка, говоришь?"- спрашивают меня.
-
Ага.
-
Нет, нет, нет.
-
Вот.
-
Может,
-
что-то наболтала ведь да. Ой!
-
Вот эти, которые приезжали, я тоже так сидела,
-
и рассказывала, и дядька не уходит,
-
а в сенях кто-то двое стоят,
-
зашли его выводить, он говорит:"Так она хорошо говорит, а я заслушался".
-
Говорит, слушаю и не хочу выходить, так же я сидела и, он всё это тоже спрашивал, и я рассказывала.
-
А кто тебе сказал?
-
Кто сказал?
-
Этот дом?
-
Аа.
-
Нет, Даниил Павлович тоже.
-
Шапкино.
-
Возле Шапкино.
-
Просундуй, ну, там возле, недалеко.
-
Ага.
-
Да.
-
Всё садили.
-
И капусту садили, и,
-
и турнепс.
-
Ага.
-
Злак какой-то ещё выращивали?
-
Злак ещё какой-то выращивали.
-
Да.
-
Это потрогала и испугалась.
-
Очень вкусный хлеб был.
-
Очень вкусный хлеб у тебя был.
-
Норка.
-
-
-
Индига.
-
Индига.
-
Здесь?
-
Почему? Были, были записи.
-
-
-
Мада-жале.
-
Хе.
-
Мм.
-
А Таня ведь говорит?
-
-
-
Интернат.
-
Да.
-
Да.
-
В десять лет уехали в интернат и всё, больше.
-
Да.
-
Но кто-то и там по-коми говорил.
-
-
-
Ага.
-
Даже не хотят говорить.
-
Вытесняет.
-
Очень хорошо, да.
-